[следующая] [
Водяной паук, без сомнения, принадлежит к числу существ, более всего способных привлечь внимание любителя как по оригинальности своих нравов, так особенно искусством постройки своих воздушных жилищ.
Тело его цилиндрическое (брюшко удлиненно-овальное) с короткими ногами, из которых на последних большей частью нет переднего когтя. Глаз восемь. Из них четыре передних расположены в виде дуги, направленной выпуклостью вперед, а четыре задних в виде дуги, направленной выпуклостью назад. Челюсти выделяют яд, убивающий маленьких животных почти моментально.
Паук этот по величине своей не принадлежит к числу крупных и не отличается яркостью красок (цвет его самый скромный — оливково-серенький), но тело его покрыто мягким бархатистым пушком, обладающим замечательной способностью задерживать собой воздух, так что когда паук этот погружается в воду, то тело его покрывается воздухом, как серебристой мантией, придающей ему вид блестящего ртутного шарика.
Особенно же поразительно бывает это зрелище, когда паук плывет под водой. Тогда тонкий слой воздуха, окружающий его брюшко, блестит, как звездочка, и обнаруживает присутствие даже таких мелких своих обладателей, которые бы иначе, по малости своей, были совсем незаметны (мантией этой обладают даже самые крошечные, только что народившиеся паучки). Понятное дело, что чем больше будет таких движущихся звездочек, тем картина будет красивее.
Слой этого воздуха не только крепко удерживается бархатистым пушком тела, который предохраняет кожу от сырости, но также, подобно лаку, отделяет животное от окружающей его воды. Если видишь воднянку без этой серебряной воздушной одежды, то можно наверное сказать, что она больна. Только ко времени спаривания, что обыкновенно бывает весной или в сентябре, одежда эта представляется менее правильной и на спине появляется или свободное от воздуха пятно, или же, наоборот, воздух скопляется в большом количестве на груди и на конце брюшка.
Жить, однако, постоянно в воде воднянка не может, так как органы ее дыхания требуют обильного обновления кислорода; выставлять же брюшко на поверхность каждую минуту, как это делают плавунцы, поплавки и тому подобные водные обитатели, для нее слишком утомительно, а потому, пользуясь знанием некоторых физических законов, которых учительницей ее является мать-природа, она устраивает себе под водой воздушный замок, в котором, подобно сказочным сиренам и нимфам, может жить и в удобстве, и в полной безопасности. Замечательную постройку эту паук производит следующим образом.
Прежде всего он старается набрать как можно больше воздуха. Для этого он всплывает на поверхность и выставляет из воды заднюю часть брюшка, а затем, поджав под себя ножки, быстро опускается в воду. Этим способом он захватывает с поверхности пузырек воздуха, который тотчас же подкладывает под лист водяного растения. Затем снова всплывает на поверхность и снова захватывает пузырек воздуха, который присоединяет к первому и, покрыв образовавшийся от слияния этих двух небольших пузырьков большой пузырь оболочкой из прозрачного, похожего на жидкое стекло, клейкого вещества, образует нечто вроде воздушного шара. Шар этот он тотчас же прикрепляет несколькими шелковистыми нитями к соседним водяным растениям. После этого снова всплывает на поверхность, чтобы захватить новый запас воздуха, который также присоединяет к первому и, прикрыв увеличившийся от этого прибавления шар новым слоем клейкого вещества, которое, скажем между прочим, обладает способностью растягиваться и сжиматься, подобно резине, продолжает поступать так до полного окончания гнезда.
Этот маневр собирания пузырьков воздуха воднянка повторяет раз 10 или 12, а все время, потребное на построение гнезда, равняется нескольким часам. Построенное таким образом гнездо имеет форму и величину голубиного яйца, вход в которое находится под водной поверхностью. Все это жилище сверху донизу, понятное дело, наполнено воздухом и не содержит в себе ни капли воды.
Покончив с постройкой гнезда, воднянка протягивает от него в разные стороны нити, которые прикрепляет к разным растениям. Цель этих нитей та же, что и у земных пауков, т.е. они служит сетями для ловли добычи. Легкомысленная дафния, плавая без внимания, попадает как-нибудь в такую паутину и, приведя ее в сотрясение старанием освободиться, извещает о своем присутствии хищника, который тотчас же спешит пожрать ее или, опутав старательно паутиной, оставляет висеть в виде запасной провизии до первого голодного дня. Но бывает также, что вместо слабой дафнии туда попадает как-нибудь крупное водяное насекомое, тогда прости сети — мгновенно прорывает оно их как ничто, и бедной воднянке приходится снова приниматься за работу.
В неволе пауки эти прикрепляют свои колокола также к стенкам сосуда, а если в темнице их нет никакого растения, то они протягивают в воде крестообразно расположенные нити и посредине их прикрепляют гнездо. Но, во всяком случае, последнее не имеет вида паутины, а белой, плотной, как бы покрытой лаком массы.
Свои гнезда строят воднянки и для перезимовки. Дегеер, как рассказывает Шмит, поймал в сентябре паука-самца и продержал его четыре месяца в сосуде с водой. Паук построил очень тонкий колокол, величиной в половину голубиного яйца, и прикрепил его к стенке сосуда неправильно расположенными нитями. Посреди этого наполненного воздухом водолазного колокола паук сидел, обратив голову кверху и прижав ноги к телу. 15 декабря нижнее отверстие оказалось закрыто, а паук найден неподвижным в своем воздушном пузыре. От давления колокол разорвался и воздух стал выходить из него пузырьками. Тогда паук оставил свое разрушенное жилище. Дегеер дал ему муху, которую паук сейчас же схватил и высосал. После трехмесячного поста паук казался бодрым и отличался особенным аппетитом. На свободе, однако, воднянки охотно перезимовывают в пустых раковинах, замыкая только отверстия их искусной тканью.
Пауки эти крайне жадны, так жадны, что если посадить их несколько штук вместе в один сосуд, то они при первом же голоде пожрут друг друга. Вот почему, сознавая, по всей вероятности, этот свой гибельный инстинкт, они обыкновенно никогда не строят гнезда друг возле друга и только весной, в пору любви, когда непреодолимая страсть заставляет забыть всякую осторожность, самец храбро отваживается построить гнездо рядом с гнездом своей страшной самки. Я говорю страшной, потому что самка эта гораздо крупнее самца, гораздо прожорливее и большей частью всегда пожирает своего супруга.
Отважившись раз построить жилище свое в таком близком соседстве от жилища самки, самец соединяет их похожей на гнездо галереей, которую наполняет таким же способом, как и свою келью, воздухом и затем, исполнившись уже крайнего мужества, пробивает стенки гнезда самки и бросается в ее объятия. Прием, оказываемый непрошеному гостю, не всегда бывает одинаков: случается, что его принимают крайне неприязненно, так что он немедленно должен обратиться в бегство; большей частью, однако, его встречают весьма ласково, и брак заключается.
Не проходит двух или трех дней, как самка начинает нести ярко-оранжевые яички, которые тщательно обтягивает белой блестящей шелковой тканью и прикрепляет тончайшими нитями или к внутренней поверхности своего колокола, или к какому-нибудь находящемуся вблизи водяному растению. Из яичек этих через неделю или две выходят крошечные паучки, которые, едва вылупившись из кокона, тотчас же начинают плавать по воде, собирать пузырьки воздуха и строить свои крошечные воздушные гнездышки-колпачки. Линька происходит у них дней через 5, и сброшенные ими кожицы обыкновенно плавают во множестве на поверхности воды.
Прикрепив свои маленькие колокола к водяному растению, находившемуся большей частью в месте их заключения, молодые паучки продолжают посещать место своего рождения, ищут где бы что-нибудь поесть и, найдя труп личинки стрекозы, водяного клопа или какого-нибудь другого водяного обитателя, теребят его, как собаки кусок мяса. Чаще же всего, не находя подходящей пищи, начинают истреблять друг друга, так что из штук 70—80, вышедших из кокона через несколько недель, остается едва штук 10.
Подобный случай был у меня. Помещенная мной в отдельную банку весной самка вскоре сделала кокон и из него не замедлила выползти целая туча мелких паучков, которые, как блестящие искорки, покрыли собой все подводные растения и все стенки своего помещения. Обрадованный таким многочисленным приплодом, я поспешил вынуть мать из аквариума и пустил туда массу дафний и других мелких ракообразных. Но дафнии эти, по всей вероятности, оказались слишком крупными, и мои питомцы начали исчезать один за другим, оставляя от всего своего существа лишь пустые шкурки, висевшие там и сям на паутинках.
Сначала я думал, что они просто умирали, но потом, однажды вечером, поднеся свечу к банке, заметил отчаянную битву между малютками, причем тут же был съеден один слабый экземпляр, на которого напали остальные. Я не могу, конечно, утвердительно сказать, что экземпляр этот был жив (быть может, он уже умер раньше нападения), но, во всяком случае, я был свидетелем того факта, что его собратья напали на него и на моих же глазах пожрали.
Взрослых пауков этих держать следует в отдельной банке или аквариуме, засадив их предварительно кустистыми растениями вроде элодеи и весенней звездочки и плавающими водяными растениями. Посаженные вместе с крупными рыбами или даже водяными насекомыми, они большей частью становятся их жертвой и, находясь постоянно в страхе за свою жизнь, гнезд своих почти никогда не строят; мелких, однако, малявок не боятся и даже иногда садятся на них и плавают, но для чего — это вопрос. Для того же, чтобы они наверно начали вить гнезда, надо сажать их в отдельные аквариумы и ловить или весной, или, самое позднее, в августе месяце. Помещенные в аквариум на зиму, они редко проводят ее благополучно, если только не положить в него какие-нибудь пустые раковины, которые могли бы служить для них зимним жилищем.
Таким жилищем могут служить лучше всего пустые раковины прудовиков и катушек, которые в природе то и дело попадаются осенью плавающими на поверхности прудов с поместившимися уже в них для зимовки пауками; и если вскрыть в это время такую раковину, то она окажется заполненной паутиной, образующей нечто вроде мешочка, смазанной снаружи какой-то стеклянной массой, а в середине ее — укрывшегося паука.
Такие вмещающие в себя пауков раковины обыкновенно тотчас же погружаются на дно, так как вода, заливая их воздушные камеры, делает их тяжелыми; но на другой день они все оказываются уже плавающими на поверхности: это паук натаскал в свое жилище воздуха, как в воздушный колокол, и сделал его настолько легким, что оно опять всплыло.
Несмотря, однако, на такое жилище, воднянки нередко и в аквариуме впадают в зимнюю спячку, длящуюся иногда несколько недель, во время которой паук из раковины совсем не вылезает, так что неопытный наблюдатель может подумать даже, что он умер и что раковина пустая. Сюрприз его неожиданного оживления совпадает обыкновенно с половиной или с концом марта, когда благодетельные лучи весеннего солнышка начинают сильно пригревать воду.
Такой спячке подвергаются в аквариуме, однако, не все пауки, а только старые, молодые же большей частью продолжают жить, как и летом, строя колокол, ползая по дну и растениям и даже линяя.
Но бывают, однако, случаи, что и зимой заключенные в раковину пауки дают знать о том, что они бодрствуют. В таких случаях раковина, в которую они заключены, всплывает вдруг на поверхность и остается здесь на некоторое время, а затем снова тяжелеет и опускается вглубь. Как они ухищряются произвести это поднятие и опускание — пока загадка.
Что касается до жизни их зимой в прудах, то тут, вследствие холодов и замерзания воды, она является несколько иной. Здесь устроившиеся на зиму в раковинах пауки плавают на поверхности только до заморозков, а ко второй половине октября начинают уже затягивать отверстия их ряской и другими связанными ими паутиной водорослями и затем опускаются в замурованных таким образом жилищах на дно, где, погрузившись в спячку, проводят в ней всю зиму до самого вскрытия вод. А тогда, всплыв на поверхность, просыпаются, вылезают из служивших им логовищем раковин и начинают тотчас же строить свои воздушные подводные колокола.
Лучшим кормом для воднянок служат мелкие личинки водяных насекомых, а также мелкие ракообразные (дафнии, циклопы и пр.) и бросаемые от времени до времени мухи, но особенно мотыль. Интересно видеть, с какой предосторожностью готовится паук поймать его. Завидев его еще издали, паук этот (обыкновенно он если не сидит в гнезде, то помещается где-нибудь под плавучим листом близ поверхности) начинает осторожно спускаться по стеблю листа и, приблизившись на расстояние скачка от жертвы, приостанавливается; затем как бы задумывается и обдумывает план нападения. Потом потихоньку, потихоньку приближается и внезапно схватывает несчастного мотыля. Последний начинает, конечно, извиваться и вырываться, что часто ему и удается. Но воднянка не унывает и вновь принимается за свои подкрадыванья до тех пор, пока не овладеет-таки мотылем. Тогда впивается она в свою жертву и тащит ее в свой воздушный колокол, где, опутав паутиной, и высасывает из нее постепенно всю кровь.
Если же у паука нет еще жилища, то, опутав мотыля паутиной, он оставляет его, как какую провизию, висеть где-нибудь на растении, а сам отправляется устраивать себе гнездо, что, скажу между прочим, заставляет меня отчасти думать, что воднянка без воздуха есть пищу не может. По крайней мере, мне никогда не приходилось видеть, чтобы она ела что-нибудь вне гнезда.
Итак, отправившись на поверхность и захватив оттуда пузырек воздуха, паук кладет его под ближайший от поверхности листок растения и после нескольких таких путешествий собирает здесь наконец небольшой пузырек воздуха. Тогда отправляется он за висящим на паутинке мотылем, втаскивает его в воздушное пространство и, погрузив туда свою голову (иногда пузырь бывает так мал, что не покрывает всего тела), впивается в мотыля и высасывает из него сначала все жидкое содержимое, а потом съедает и оставшуюся кожицу... Победа здесь одерживается пауком, конечно, легко, но, как говорят, он не прочь напасть и на более сильных, и, по словам Муллерта, он нередко нападает на мелких головастиков, которых поражает, впиваясь в глаза, и даже на рыбок, которых также опутывает и поедает, как сейчас описанного мной мотыля. Кроме того, он есть еще с большой охотой и мелких пиявок. Для ловли же дафний устраивает под колоколом целые тенета.
Достать пауков этих можно почти во всех болотных лужах. Я находил их во множестве в Листвянах на речке Уч и в других местах. Осенью же их надо, как я выше сказал, искать в пустых раковинах катушек и озерников, забившись в которые они заделывают отверстие паутиной.
[следующая] [
